Почему сказки разных стран часто близки по сюжету

Русская Крошечка-Хаврошечка и французская Прекрасная Аннетта... Андерсеновская Снежная королева, древнерусская Морена и даже японская Юки-онна… Сколько перекличек (на грани заимствований, а порой и плагиата?..) с разных концов планеты!

Есть в этой области и свои рекордсмены.

Так, Колобок, которого мы привыкли считать чуть ли не национальным героем, насчитывает около 40 близнецов из других стран: овсяная лепешка из Шотландии, пончик из Англии, пирог из Германии и проч.

Но и это не предел. Говорящий хлеб обскакала Золушка Шарля Перро. По разным подсчетам, у нее было от 700 (!) до 1000 (!..) прототипов в разных странах: британская «Тростниковая шапка», вьетнамская «Золотая туфелька» и многие другие. А самая древняя героиня с национальным привкусом (можно сказать, прото-Золушка) встречалась еще на египетских папирусах.

Ну, а диснеевские «Красавица и чудовище» – не пересказ ли на свой лад аксаковского «Аленького цветочка»?

Да и славянские сестрица Аленушка и братец Иванушка – не родственники ли немцев Гензеля и Гретель?

Не буквально, но по смыслу: звали их всех по-разному, а вот приключения с ними происходили почти одинаковые. С учетом акцентов эпохи и национального колорита, конечно.

Итак, вы обращали внимание, что многие сказки разных стран словно бы повторяются?

Причем речь – не о намеренном повторе, как было, допустим, когда Евгений Шварц переписывал своими словами известные сказки, а Шекспир «переделывал старинные сюжеты» (а мы в свою очередь транслировали тут цитату из советской комедии «Покровские ворота»...).

Но речь – о том, что даже сказки народов, живших по разные стороны океана, могут иметь «сходство до степени смешения» (говоря в терминах части четвертой Гражданского кодекса РФ).

Как видите, можно до бесконечности переворачивать сюжеты и фразы, словно на ленте Мебиуса.

«Нет ни одной восточной религии… в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса», – так булгаковский Берлиоз говорил непосредственно о религии и мифологии, которые он по традиции атеистов не отделял друг от друга.

А Хорхе Борхес и вовсе был уверен, что не только сказки, но вообще любые истории условно сводятся всего к четырем сюжетам:

1) об осажденном городе, который одни штурмуют, а другие обороняют. Сам Борхес вспоминал в качестве примера «Илиаду».

Мы добавим сказки о вызволении красавиц, плененных драконом, Бабой-Ягой и т. д.;

2) о возвращении. Пример автора классификации – «Одиссея».

А мы можем указать любую условную одиссею, будь то сюжет о пути солдата домой после 25 лет службы в армии в сказке о Марье-искуснице или взрослый цикл книг о Штирлице, который несколько десятков лет пытался вернуться на Родину, но всё никак не мог;

3) о поиске. Тут Борхес назвал миф об аргонавтах.

Дополним его многообразными детско-взрослыми сюжетами о поисках кладов, от стивенсоновского «Острова сокровищ» до голливудских «Пиратов Карибского моря»;

4) о самоубийстве бога. Называя для примера историю Христа, Борхес путался в показаниях.

Более уместно сказать о пелевинских книгах или готических гофмановских сказках .

Точно так же сюжеты многих сказок у всех народов примерно одинаковые. Тому можно назвать как минимум три причины.

Причина № 1: универсальная

Некоторые исследователи считают, что общность сюжетов сказок продиктована самой жизнью. Где бы ты ни обитал, у тебя всегда остаются одни и те же ценности и проблемы, радости и неудачи.

Разумеется, разница есть, и существенная. Нельзя напрямую сравнивать, допустим, папуаса и эскимоса. И вообще, как известно, «кто верит в Магомета, кто – в Аллаха, кто – в Иисуса, кто ни во что не верит – даже...» и т. д.

Однако в общем и целом у любого рода-племени есть стандартный набор самого важного: рождение и смерть, семья и дети, работа (какая бы она ни была, от охоты на мамонта до шиномонтажки) и признание в своем кругу (кто бы в него ни входил, от дикарей из твоего племени до коллег из твоего офиса).

Вот почему многие народы, испытывавшие хоть когда-то голод, придумывали сказки в духе «горшочек, вари».

Также любопытна теория, развивающая фpeйдизм. По ней люди в сказках просто описывают общие архетипы, причем не осознавая этого. Так в сюжетах появляются, к примеру:

Причина № 2: реалистичная

Народы просто в разное время делились между собой творчеством своим и чужим.

Уже задолго до Великих географических открытий жители разных континентов умели попадать к соседям по планете, переплывая реки, моря, а то и океаны. Не даром сегодня находят, допустим, черепки античных амфор где-нибудь в Южной Америке.

Точно так же делились устным фольклором, причем часто с помощью языка жестов. Если захотеть – можно этим языком пересказывать самые длинные истории.

При этом сюжеты, герои и обстоятельства таких сказок могли меняться от местности к местности и даже от одного человека к другому. Этим и продиктованы поверхностные различия одних и тех же сказок.

Причина № 3: метафизическая

По уверению братьев Гримм, однотипность сказок разных стран связана с тем, что все народы произошли от одного народа, стало быть, все сказки – из одного корня. Что ж, как говорится (т. е. поется), «Вавилон – это состоянье ума».

Причем у этой причины есть два варианта:

Итак, переформулируя (опять-таки...) известную песню, резюмируем: адресованная другу, ходит сказочка по кругу, потому что круглая Земля. :)

________________

Уважаемые читатели, а вы можете привести примеры, как сказки разных стран повторяют друг друга?

П. с. И на близкие, но более современные темы читайте мои посты «Переклички советских комедий: общие тигры и кони, песни и даже женщины», плюс «Общие фразы – шутки в разных фильмах» и еще «10 бессмысленных, но любимых фраз голливудского кино».

И отгадывайте интересный тест на знание Библии и библейских героев.