Плохие композиторы подражают великим, великие - крадут друг у друга

Я частенько пишу о фактах примитивного плагиата и бесхитростного заимствования в современной эстрадной музыке.

А что корифеи, мастера изысканного нотосложения и изощрённого контрапункта?

Как у них обстоят дела с "воровством"?

Да ладно, не может такого быть!

Может.

"Ода к Радости" Людвига ван Бетховена - кульминация грандиозной Девятой симфонии, квинтэссенция композиторского вольнодумства, символ свободы и демократии, гимн Европейского союза.

Однако, основная часть "радостной темы" была написана за полвека до легендарного исполнения 7 мая 1824 года другим венским классиком - тогда девятнадцатилетним Вольфгангом Амадеем Моцартом.

В шестиминутном церковном песнопении "Misericordias Domini" несколько раз возникает мотив, ставший впоследствии фундаментом "Оды к Радости".

И это далеко не единственный случай, когда Бетховен "подслушивает" у Моцарта.

Самый, пожалуй, известный пример. Остинатные триоли первой части "Лунной" сонаты были позаимствованы Бетховеном из мрачного терцета Дон Жуана, Лепорелло и Командора моцартовской оперы-буффа "Дон Жуан".

Немного печальная мелодия из ми-бемоль мажорного концерта для валторны № 4 (КV 495) претворилась у Бетховена в безысходную скорбь arioso dolente Тридцать первой фортепианной сонаты. Кстати, этот мотив приглянулся не только Бетховену. Потом его использовала Луиза Фарранк, а наибольшую известность он получил в ХХ веке в мистификации Ремо Джадзотто.

Возвращаюсь к Бетховену.

Мужественная тема из первой части Третьей "Героической" симфонии, задуманной композитором "как своего рода портрет Наполеона", удивительно похожа на мотивы увертюры к одноактному зингшпилю Моцарта "Бастьен и Бастьенна".

Сороковая симфония Моцарта, про которую Роберт Шуман как-то сказал, что "каждая нота в ней - чистое золото, каждая часть её - это клад", действительно стала для Бетховена кладезем музыкальных идей.

Отголоски второй части (andante) Сороковой симфонии австрийца слышны во второй части (andante cantabile con moto) Первой симфонии немца. Только с разницей в одиннадцать лет.

Семь лет разделяют "пружинистые" взлёты вступлений финала симфонии и Первой фортепианной сонаты Бетховена. Музыка, конечно, иная, но рисунок темы заимствован. И это слышно.

Точнее, у братьев Гайднов. И если у старшего - Франца Йозефа - только отдельные темы, то у младшего - Иоганна Михаэля - Моцарт "подрезал" целую симфонию.

Музыковед Левон Акопян в "Моцарт Путеводителе" отмечает:

Итак, Тридцать седьмая симфония - "Несуществующая".

Осенью 1783 года Моцарт с женой Констанцией гостили в городе Линце у графа Йозефа Туна. В благодарность композитор поспешно сочинил до мажорную симфонию, позднее получившей номер 36 и прозвище "Линцская". В письме к отцу он жалуется:

Для праздничного концерта этого было чертовски мало, поэтому Моцарт, не долго думая, берёт свежую (от марта месяца) соль мажорную симфонию Михаэля Гайдна, дописывает к ней "короткую и величественную интродукцию" и вносит некоторые изменения в партитуру под существующий оркестр.

Вплоть до 1907 года произведение считалось моцартовским. Сейчас в каталоге его работ оно перемещено в раздел "фальшивки и сомнительная подлинность".

что прослушивание симфонии вызвало у него "глубочайшие сожаления",

что "в этом произведении так много оскорблений хорошего вкуса и хорошего художественного замысла",

что многочисленные отрывки из него снова и снова кажутся ему "пустыми и бесполезными".

Ну и? ЧТО в итоге?

Да Берлиоз знал об этом и без Листа. Все знали, все слышали.

И нет смысла рассуждать о бессознательном заимствовании.

Ещё статьи на тему музыкального "воровства" из КАТАЛОГА канала:

Упреждая дежурные комментарии "а что вы хотели, нот всего семь", сообщаю:

1. В октаве двенадцать нот,

2. Количество их комбинаций не поддаётся исчислению.

Традиционная несмешная байка на своём месте:

Летом 1783 года Моцарт, будучи в Зальцбурге, навещал неожиданно приболевшего Михаэля Гайдна. В один из визитов он застал его в полном отчаянии. Гайдн не успевал дописать к сроку серию из шести дуэтов для скрипки и альта, и несговорчивый заказчик, в лице архиепископа, распорядился удержать ему жалованье.

Моцарт молча берётся помочь больному другу. Через два дня он принёс Гайдну два недостающих дуэта, уже переписанных начисто, так что ему оставалось только поставить на обложке своё имя и сдать работу архиепископу.